Глядя на весь происходящий в порту хаос, Теска невольно задался вопросом, не пора ли бросать курить. Внешне он был невозмутим, как и всегда. Данное состояние даже молчаливым охуеванием назвать было сложно. Ведь толком никакого охуевания и не было. Лишь вопросы о том, почему сегодня ему так везёт нарываться на самые сумбурные события практически без всякого перерыва. А бегло осмотрев теперь превращённый в руины порт города с говорящим названием Крижегард, Тескатлипока пришёл к не самому утешительному и до боли разочаровывающему выводу.
- Нам сегодня не заплатят, я прав?
Пока что его волновало лишь это. В вмешиваться в стремительно отдаляющийся от берега поток идиотии желания ну совсем не находилось.
Тем временем Чпокус.
В тронном зале королевского дворца Кроуса тем временем развивалась своя игра в гляделки. Алхимик, беспардонно вторгнувшийся в королевские чертоги и разрушивший в процессе балкон, далеко не сразу ответил на притворно вежливое приветствие БиБи. Перво-наперво, зеленовласый юноша подробно изучил окружение, стены, высоту потолков, статуи, весь зал до мельчайших деталей. Лишь убедившись в том, что его анализ точен, вторженец позволил себе расслабиться.
- Аурелиус Иззард. Алхимик. - отвечая на тёплый приём со стороны девочки-ИИ, алхимик покорно поклонился. Увы, он оказался не из болтливых и больших подробностей выдавать не собирался. - Приятно познакомиться.
Внезапо окружение резко изменилось. Точнее не так, окружение осталось тем же. Тот же тронный зал из чистого золота. Те же статуи, тот же разрушенный балкон, те же действующие лица в лице БиБи и Иззарда. Однако одна вещь всё же бросалась в глаза. Куда-то пропал весь свет. И дело даже не в лампах, озарявших сам зал. Солнечный свет резко испарился, словно его и не было никогда. Один миг и лучи восходящего солнца, бьющие алхимику в спину и падающие БиБи на лицо, сменились непроглядной тьмой. На улице стояла ночь, а сквозь залитое тучами небо даже свет от луны не мог пробиться. И что самое главное - звуки битвы стихли в тот же момент, как поменялось время суток. Дым от разрушенных ворот вдали пропал, исчезли языки пламени, окутавшие часть зданий, и что самое важное, парящая цитадель - Граница Пустоты, не находилась на своём месте. Казалось, весь мир за пределами дворца вымер, оставив лишь пустые декорации. Да и внутри дворца признаков жизни хоть кого-то, помимо БиБи и виновника торжества, не наблюдалось. Остались лишь они вдвоём, и никого больше в этом мире нет.
Однако, это были не все изменения, затронувшие окружающую действительность. Аурелиус едва заметно пошевелил губами и БиБи могла ощутить, как само пространство стало враждебным к ней. Пол, на котором она стояла, перестал ощущаться как опора, а энергия от упиирающихся в него ног возвращалась обратно, вызывая дискомфорт и быстро истощала. Воздух в помещении стал токсичен, непригоден для дыхания, и хотя Слугам оное не особо требовалось, само взаимодействие с воздухом отравляло организм и вредило ядру не только на физическом, но и на духовном уровне.
Аурелиус не сдвинулся с места. На него изменения не оказывали никакого влияния. Он лишь молча ждал, когда его оппонент наконец устанет и начнёт медленно корчиться от боли, харкая кровью. Он был осведомлён о том, что Биби не является ортодоксальным существом и с ней будет не так легко, как с обычными Героическими Духами. наблюдение за Крокусом последние несколько дней себя окупило сполна. Однако, ни одному существу не выжить в мире, созданном Иззардом. Вопрос стоял лишь во времени.
Несколькими часами ранее. Геркулес. Столица Империи Пергранде.
Ночное небо над Геркулесом было не просто серым, оно было чернильным, пропитанным неоновым светом, который отражался в бесчисленных каплях дождя, струящихся по голограммам и грязным улицам. Ливень был настолько сильным, что казалось, сам город плачет, смывая с себя грехи и старые воспоминания. Каждая капля, падая на мокрый асфальт, взрывалась миниатюрным фейерверком, подсвеченным снизу вывесками и рекламными щитами, проецирующими мерцающие образы на фасады небоскребов. Высокие, уродливые башни, увенчанные антеннами, пронзали тучи, их верхние этажи терялись в туманной дымке. На нижних уровнях, где жили простые смертные, улицы были лабиринтом из узких переулков, заполненных запахом жареной лапши, озона и влажного бетона. Воздух был тяжёлым, насыщенным электричеством и выхлопными газами летающих машин, которые скользили по невидимым трассам над головами прохожих, оставляя за собой шлейфы синего и красного света.
Под козырьками неоновых вывесок, обещающих виртуальные удовольствия и генетические модификации, толпились люди, их лица были скрыты капюшонами и зонтами, похожими на светящиеся медузы. Кибернетические импланты мерцали под кожей, а глаза некоторых светились тусклым красным или синим светом, выдавая их модифицированную природу. Торговцы с лотков предлагали синтетическое мясо и контрабандные чипы, их голоса тонули в шуме дождя и гуле города. Внутри зданий жизнь кипела с не меньшей интенсивностью. В грязных, переполненных жилых блоках, где теснились семьи, свет пробивался сквозь занавески, освещая тени фигур, движущихся за окнами. В барах, пропахших дешёвым алкоголем и сигаретным дымом, киборги и люди смешивались, их разговоры заглушались пульсирующей электронной музыкой. На экранах, встроенных в стены, транслировались новости об успехах правящей верхушки и последних достижениях в области биоинженерии. Глубже, в подпольных лабораториях и хакерских притонах, шёл свой, невидимый обывателю, быт. Свет мониторов отражался в сосредоточенных глазах программистов, взламывающих корпоративные сети, и подпольных хирургов, вживляющих нелегальные импланты. Здесь, в тени закона, рождались новые технологии и новые преступления, а дождь за окном служил лишь фоном для их тёмных дел. Даже в этом хаосе и сырости, в этом городе, где технологии переплелись с грязью и отчаянием, пульсировала жизнь. Это был город возможностей, город, который никогда не спал, всегда двигался вперёд, под аккомпанемент бесконечного смеха.
Зеновия Кварта, чье имя звучало как эхо давно забытых времен, сидела на широком, мягком подоконнике, прижавшись к толстому стеклу, за которым бушевал ливень. Ей было далеко за тридцать, но годы, проведенные в изгнании никак не сказались на её внешности, оставляя похожей на пятнадцатилетнюю девушку, уставшую от мира. Ее короткие, колючие синие волосы, словно осколки ночного неба, падали на правую сторону лица, скрывая шрам от меча и пустую глазницу. Это было напоминанием о былых временах, о битвах и о потерях, которые она понесла. На ней не было никакой одежды, помимо потёртой армейской шинели, небрежно накинутой на плечи, пока сама Кварта расселась, прижав колени к груди. Из своего элитного пентхауса, этой однокомнатной квартирки высоко над суетой, Зеновия мрачно взирала на пейзажи Геркулеса. Остовы зданий, словно гигантские тени, растворялись во тьме, лишь изредка подсвечиваясь вспышками молний. Неон был повсюду – пульсирующие красные и синие рекламные щиты, зеленые и фиолетовые вывески баров, золотистые отблески голограмм, танцующих в воздухе. Все это отражалось в стекле, создавая сюрреалистическую картину, которая одновременно завораживала и угнетала.
Капли дождя стекали по стеклу, искажая неоновые огни в длинные, размытые полосы, словно город плавился под натиском стихии. Зеновия прижала ладонь к холодному стеклу, чувствуя вибрацию города, его бесконечный гул, который проникал даже сквозь звуконепроницаемые стены ее убежища. В ее единственном оставшемся глазу отражались огни, и в них можно было прочесть усталость – глубокую, всепоглощающую усталость от бесконечной войны, от борьбы за выживание, от мира, который никогда не оставит её в покое. Ее пентхаус, несмотря на свою элитарность, был скорее функциональным, чем роскошным. Минималистичный дизайн, чистые линии, встроенная электроника – все говорило о прагматичности. Но даже здесь, в этом стерильном пространстве, ощущалось одиночество. Зеновия была частью этого города, но в то же время она была от него отрезана, наблюдая за его жизнью из-за стекла, как за чужим спектаклем. Ей всегда приходилось скитаться. Лишь здесь она нашла временное пристанище, но не питала иллюзий о будущем.
- Ты уверен, что это правда? - наконец Зеновия подала признаки жизни, пусть её голос и выражал не меньшую усталось и пустоту, чем её взгляд. - С ней точно всё хорошо?
Она продолжала смотреть в окно, не оборачиваясь к тому, с кем говорит. Ей это и не нужно было. Собеседник сам не любил, когда на него подолгу смотрят.
- Информация свежая, из нескольких источников. Как наших, так и Сада. - в ответ она услышала привычный хриплый голос, одновременно старческий, но в то же время твёрдый и сосредоточенный. Тот, с кем она говорила, даже с возрастом оставался непоколебимым. - Не переживай, она крепче тебя.
В комнате Зеновии не горел свет. Единственным освещением здесь служили неоновые вывески и фонари с улицы, чьи отблески проходили сквозь стекло. Тем самым комната оставалась в полумраке. Идеальном для тех, кто не любит светиться. Неподалёку от входной двери как раз находился такой человек. Он стоял в самом тёмном углу, так, что лица рассмотреть возможным не представлялось, лишь смутные очертания. Свет падал исключительно на нижнюю часть тела, демонстрируя фиолетовые брюки и потёртое строгое пальто того же цвета. Судя по силуэту, на нём также была шляпа, что в общем то создавало образ либо классического детектива из старых романов, либо гангстера. Последнее сравнении было верным.
- Сад пришёл в движение. - "гангстер" продолжил, кратко подводя итог их встречи. - Её используют в самых первых рядах и ты это знаешь. Как бы ты не пряталась, от прошлого не сбежать. Я предлагаю...
- Я поняла. - сухо ответила Кварта. Вся необходимая информация уже перекачалась ей на пейджер, лежащий у ног. Более она не видела смысла продолжать беседу. - Мой ответ не изменился. Но спасибо, Джокер.
Старик, названный Джокером, промолчал, лишь едва заметно кивнув, а затем покинул комнату, оставив бывшую валькирию в полном одиночестве. Она и раньше часто оставалась наедине со своими мыслями, но теперь случай попался не из приятных. Она давно порвала все контакты с Садом Грешников и за это её годами преследовали, стремясь устранить. Она была одна слишком долго, пока наконец не нашла убежище здесь, в Пергранде. С тех пор ей несколько раз приходилось взаимодействовать с группами, ведущими свою подпольную войну, где каждый стремился завербовать Кварту. Девушка не согласилсь ни на одно из предложений, лишь изредка помогая таким людям по мелочам, не связанным с убийствами бывших коллег. Ей просто хотелось сбежать от всего, чтобы её забыли. Стоит ей покинуть город и где-то засветить лицо, как Призрак и другие незамедлительно отправляли группы ликвидации. При столкновении с таковыми Зеновия молила, чтобы ей не пришлось сразиться с одной единственной валькирией. И до сей поры ей везло.
Но теперь всё изменилось. Согласно информации от Джокера, полученной и от агентуры Альянса Бессмертных, и от Сада, чью базу данных Альянс взломал буквально сутки назад, Земной Край вновь находился на пороге крупной войны. Все основные силы пришли в движение и всего за неделю добавилось несколько крупных игроков. Дорогие Зеновии люди уже попали под удар и пострадали, а в дальнейшем их может и не стать, если ничего не предпринять. Девушка не представляла, что делать. Как бывшая валькирия Сада, она не могла так просто вступить в ряды тех, кто убивает её бывших сослуживцев, её друзей и близких. Но и Саду она была врагом, на личном уровне насолив Первому Старейшине. Её товарищи, коими она дорожит, чуть что, сразу направят на неё копья. Как ей защитить хоть кого-то, находясь в столь плачевном положении?
В гнетущей тишине комнаты, перебиваемой лишь шумом дождя, нарастало напряжение. Мысли о грядущей войне были как тяжёлые камни, оседающие на дне её сознания. Они давили, душили, не давая вздохнуть полной грудью. В преддверии скорого разрушения всего вокруг, коего уже не избежать, её обычные потребности и самосохранение – всё казалось ничтожным. Внезапно, с импульсивной резкостью, Зеновия поднялась. Её тело, измождённое, но сильное, было обнажено. Только потёртая армейская шинель, верный спутник прошлых битв, свисала с плеч, небрежно обвиснув на её подтянутом теле. Без единого колебания, без оглядки, Кварта направилась к выходу. Дверь пентхауса бесшумно скользнула в сторону, выпуская её в ледяной, мрачный коридор. Лифт опустил её на нижний уровень, и вот она уже на улице. Дождь бил в лицо, струился по волосам, стекал по плечам и спине, проникая под шинель, лаская кожу ледяным прикосновением. Холод был резким, но Зеновия его не чувствовала. Она ощущала лишь гнетущую пустоту, которая требовала заполнения, и эта пустота была сильнее любого дискомфорта.
Люди, спешащие под зонтами и голограммами, оборачивались, их взгляды были полны изумления, непонимания, а иногда и презрения. Но Зеновия игнорировала всё вокруг. Мерцающие неоновые вывески, громкая музыка из баров, гул пролетающих вертолётов, даже шепот прохожих – всё это было лишь фоном, не более чем шумовым загрязнением, неспособным пробиться сквозь толщу её мыслей. Она шла прямо, её ноги сами несли её по скользким, мокрым улицам, мимо киосков с синтетической едой и витрин с имплантами, мимо испуганных лиц и любопытных взглядов. Её единственный, здоровый глаз был устремлён вперёд, а её искажённое шрамом лицо было совершенно непроницаемо, словно высечено из камня. Она двигалась к ближайшему магазину, её шаги были размеренными, почти ритуальными. Казалось, она шла не за чем-то конкретным, а просто чтобы идти, чтобы этот физический акт отвлёк её от ментальной пытки. Дождь был её единственным спутником, её немым свидетелем. Он смывал грязь с улиц, и, быть может, Зеновия надеялась, что он смоет и тяжёлые предчувствия, которые засели в её душе, очистит её от бремени знания о грядущей катастрофе. Она просто шла, существовала в этот момент, подчиняясь невидимой силе, которая вела её сквозь дождливую, неоновую ночь.
- Вот это шоу, подруга! - Зеновия не сразу поняла, что уже возвращается домой с пакетом продуктов, в котором, правда, по большей части было пиво. Как именно она расплатилась, девушка не помнила. Вероятно, в одном из карманов шинели нашлась карта. Тем не менее, в реальность бывшую валькирию вернул не усилившийся ливень и не тот факт, что пока она шла, то успела наступить на пару десятков гвоздей и прочего мусора. Нет, физические повреждения её телу не грозили в любом случае. Однако, знакомый голос, принадлежащий человеку, с которым Кварта давно не общалась, сумел возвратить остатки здравомыслия в голову девушки и та обернулась. - Но знаешь, как бы мне не нравилось то, что я вижу, в следующий раз советую накинуть капюшон.
Зеновия не знала наверняка, улыбаться ей или наоборот, сердиться. В десяти метрах от неё, защищённая от ливня зонтом в расцветку божьей коровки, стояла девушка примерно её возраста. И как и в случае с Зеновией, та не выглядела на свой возраст даже близко. Длинные светлые волосы, собранные в два хвостика, ассиметричная школьная форма, невероятно стройная фигура в виде песочных часов, игривая улыбка на лице и взгляд, полный холодного безумия. Всё, как Зеновия помнила. Конечно, первым делом Кварта прислушалась к совету подруги и небрежно натянула ворот шинели на голову. Теперь девушка смотрелась ещё неадекватнее, чем до этого. Однако, её новую собеседнику вид только радовал.
- И тебе привет, Эношима. - Зеновия попыталась сделать голос мягче, искренне проявив радость от встречи. Вышло не очень. Резко перестроить свою речь у неё не вышло и приветствие получилось скорее натужным. - Не знала, что ты по девочкам.
- Глупости, голубка! Мне знакомы все формы любви. И что я тебе говорила? Зови меня по имени! По и-ме-ни! Мне обидно, знаешь ли. - девушка, названная Эношимой, в миг сократила дистанцию между собой и Квартой до минимума и облизнула губы. - Не хочешь прогуляться? Раз уж мы пересеклись?
Зеновия издала лёгкий смешок. Вот уж действительно, совпадение. Она то знала, что Джунко не случайно тут оказалась и наверняка следила за ней по камерам, раскиданныи по всему городу. В конце концов, сейчас перед Квартой стояла не просто школьница, а сама Эношима Джунко, Пятая Старейшина Сада Грешников и теневой лидер Империи Пергранде. Всё в этом городе, нет, во всей стране, принадлежало Эношиме. И будь та хоть немного лояльна Призраку, Зеновию бы выследили ещё на подходе к Геркулесу. Однако, Джунко по старой дружбе, и при посредничестве другого Старейшины, которого Зеновия могла назвать другом, позволила себе "закрыть глаза" на нахождение в своём городе разыскиваемой преступницы, благодаря чему Кварта могла кое-как имитировать мирную жизнь в Пергранде вот уже пять лет. Даже порвав в Садом, двое Старейшин оттуда оставались её самыми близкими и преданными друзьями. Из тех, с кем девушка могла поговорить, конечно же. Свою старую команду она не забывала, но возможности навестить хоть кого-то из них у неё не имелось.
- Прости, Эн... Джунко, но я очень устала. - как бы Кварте не нравилась компания вечно игривой и непредсказуемой Эношимы, идеально дополняющей общую серьёзность и социальную незрелость Зеновии, сейчас её голову занимали куда более важные вещи. - Давай как-нибудь потом, ладно?
- Это же из-за Бьянки, верно? - Эношима, доселе достаточно весёлая, немного сменила тон, войдя в свой "серьёзный режим". Она не тыкнула пальцем в небо. В конце концов, аналитические способности Джунко превосходили таковые у всех в Саду, намного превышая человеческие. Можно сказать, она попала прямо в точку, чем вынудила Зеновию остаться. Кварта дёрнулась при упоминании молодой валькирии и недобро посмотрела единственным глазом на подругу. Эношима в ответ лишь искренне недоумевала. - Что? Я ведь правда, верно? Это из-за грядущей катастрофы?
- Раз ты всё и так знаешь, могла и не ломать комедию. - настроение Зеновии вновь испортилось. - Сама догадалась?
- Соске-кун передал некоторые из своих соображений по поводу того, как ты отреагируешь. - с улыбкой на лице Джунко только что спалила истинного преступника, виновного в подпорченном настроении Кварты. - Не злись на него, лады?
- Да как я могу... - Зеновия тяжело вздохнула. Айзен Соске был тем самым вторым Старейшиной, благодаря которому она получила шанс пожить нормальной жизнь. И как и Эношима, он оставался преданным другом, всегда поддерживающим Кварту и помогающим с информацией. В частности, именно ему она доверила опеку над своими товарищами, чтобы защищать тех от преступных приказов Харпера. Ну, в этом она была уверенна. - Я слышала, что её чуть не изнасиловали вчера. Эти ублюдки, если они так сильны, то ни ей, ни другим валькириям не следует даже вступать в бой. Но ты сама знаешь, что произойдёт. Новая бойня.
- Вот поэтому я и здесь. - на сей раз лицо Эношимы на миг исказилось в достаточно жуткую ухмылку, аккурат в момент удара молнии, однако то меньше чем за секунду вернулось в нормальное состояние и Зеновия приняла увиденное за навождение. - Чтобы пнуть тебя к действию.
Спустя час Зеновия уже вернулась в свои апартаменты. Осушив несколько бутылок пива без явных последствий, Кварта сбросила с себя шинель и подошла к шкафу, где лежал сейф. Девушка какое-то время мешкала, сомневаясь, но услышанное от Джунко придало ей уверенности. Помимо надвигающихся угроз извне, в Саду нет единства. Несколько Старейшин планируют совершить измену и избавиться от сильнейшего оружия Харпера. Конечно же, под сильнейшим оружием подразумевался конкретный человек. Точнее, девушка, очень дорогая сердцу Кварты. В то же время Четвёртый Старейшина, Мадара Учиха, лично проводит проверку ячеек на предмет готовности к войне. В ближайшие пару дней он доберётся до Пергранде, а значит конфронтации не избежать. Уж кто-кто, а старый шиноби сможет почувствовать её. Значит, выхода не остаётся - город придётся покинуть. И играть на опережение. Благодаря Айзену и Эношиме, у Зеновии имелась вся нужная информация и место, куда ей следовало выдвигаться. Набравшись уверенности и приняв неизбежное, Кварта открыла сейф, где хранила свою старую униформу, броню и меч. Спустя столько лет, им вновь суждено узреть битву.
Вернёмся в настоящее. В запутанные лабиринты Закулисья.
Закулисье было не просто лабиринтом, но живым, пульсирующим хаосом. Здесь не существовало привычных стен, лишь бесконечная, текучая граница между биомами, каждый из которых представлял собой отдельный, сюрреалистический уровень. Один миг – и вокруг простирались залитые неоновым светом коридоры, пахнущие озоном и старой пылью, следующий – и воздух сгущался, превращаясь в вязкую, янтарную смолу, сквозь которую проступали силуэты древних, окаменевших деревьев. Гравитация была лишь мифом, и обрывки уровней могли парить в пустоте, сталкиваясь и переплетаясь, словно гигантские, безмолвные айсберги. Посреди этого неистового танца реальности стоял высокий священник, Григорий Распутин. Его фигура, облаченная в темные, тяжелые одежды, казалась незыблемой, словно древний монолит, бросивший вызов буре. Глаза его, глубокие и проницательные, не выражали ни страха, ни удивления, лишь спокойное, почти отеческое понимание. Он не двигался. Не делал ни шагу, не поднимал руки, не поворачивал головы. Он просто был.
Вокруг него, словно безумный калейдоскоп, менялись миры. Только что Распутин стоял на влажном, скрипучем ковре Уровня 0, где монотонное жужжание ламп давило на сознание. Воздух был пропитан запахом затхлости и едва уловимой ноткой металла. Внезапно, без предупреждения, пространство вокруг него исказилось, словно пленка, прокручиваемая назад, и желтые стены схлопнулись, уступив место бесконечной, туманной пустоши Уровня 10, где лишь редкие, искореженные деревья пробивались сквозь серую мглу. Холод пронзил воздух, но Распутин не дрогнул. Еще мгновение, и туман рассеялся, уступая место ослепительно белым, стерильным коридорам Уровня 4, где эхом отдавался каждый шорох, а воздух был настолько чист, что казался обжигающим. Затем, беззвучно, как падающий лист, этот уровень начал наклоняться, и сквозь его прозрачные стены стали проступать очертания Уровня 37, "Сада Забвения" – бесконечного поля увядающих цветов, источающих приторный, усыпляющий аромат. Цветы тянулись к нему, их лепестки, казалось, шептали забытые имена, но Григорий оставался неподвижен, словно корни его уходили глубоко в сам хаос.
Биомы не просто сменяли друг друга, они наезжали друг на друга, перемешивались, создавая невозможные, эфемерные пейзажи. Часть Уровня 11, "Бесконечного города", с его ржавыми небоскребами, могла на мгновение врезаться в идиллическую, но смертоносную "Зону Пикника" Уровня 283, где трава была слишком зеленой, а небо – слишком голубым. Распутин, стоя на одном месте, оказывался то в затопленных, гулких подвалах Уровня 2, где по стенам ползли слизистые наросты, то на вершине парящего обломка Уровня 9, "Водного ада", над бездной кипящих, черных вод.
Он не выбирал путь. Путь сам выбирал его. Законы Закулисья, его безумная, непредсказуемая логика, были для него не препятствием, а продолжением его собственного существа. Он был частью этого хаоса, его неотъемлемой, понимающей сутью. Каждый раз, когда очередной уровень наплывал на него, выталкивая его из предыдущего, Григорий лишь слегка прикрывал глаза, словно ощущая тонкие вибрации пространства. Он не сопротивлялся, не пытался удержаться. Он позволял Закулисью нести его, продвигая все глубже и глубже в его недра. Десятки уровней пронеслись вокруг него, словно страницы безумной книги, перелистываемые невидимой рукой. От жутких, зеркальных комнат Уровня 399 до сюрреалистических, плавающих островов Уровня 1000. От шепчущих лесов Уровня 77 до безмолвных, ледяных пещер Уровня 8. Он был центром этой вращающейся, меняющейся вселенной, не двигаясь, но перемещаясь сквозь измерения, ведомый самой тканью Закулисья. И в каждом новом, хаотично возникшем биоме, его фигура оставалась неизменной, воплощением спокойствия в самом сердце безумия.
И вот, наконец, он оказался в нужном месте. Там, где сотни комнат сменяли друг друга в вечном танце, двигаясь то вверх, то вниз, то в стороны, то переворачиваясь вверх ногами. Именно этот глубокий хаотичный уровень был целью Распутина. Именно здесь обязались собраться другие. И они собрались. Когда Григорий прибыл, в центре уровня, аккурат посреди самой большой комнаты без стен и потолков, сидела девушка в синем ципао, держащая в руках музыкальный инструмент со струнами. Казалось бы, ничего необычного, если не считать самого наличия миниатюрной молодой девушки в столь опасном месте. Однако именно она, а точнее, её инструмент, отвечали за всю хаотичность Закулисья. Каждый раз, когда её пальцы касались струн, множество уровней менялось до неузнаваемости. Но не одна лишь дева дожидалась Распутина. На пару ярусов выше, в комнате, сделанной в традиционном японском стиле, спиной к выходу сидел огромный мужчина, чьи длинные волосы чёрно-белой раскраски и острые зелёные когти сразу выдавали нечеловеческую природу.
- Ах, Святой Отец! - подал сей монструозный мужчина голос, крайне манерной и наигранной тональности, словно плохой актёр, фальшиво изображающий эмоции - Мы вас заждались!
- И тебе привет, Доуман. - спокойно поприветствовал в ответ Распутин. - И тебе привет, малышка Гуй.
Девушка с инструментом слегка смутилась и кокетливо подмигнула священнику.
- Мы ещё кого-то ждём? - донеслось откуда-то сверху. Подняв голову, Распутин обнаружил на потолке молодого рыжеволосого паренька, спокойно сидящего головой вниз. Более того, его мечи лежали на полу рядом с ним, никак не планируя падать. Приветствия от сего господина дожидаться не приходилось, однако Григорию так даже больше нравилось. Уж лучше искреннее безразличие, чем наигранная вежливость. - Лиса не собирается приходить.
Девушка, названная малышкой Гуй, дёрнула за пару струн и несколько комнат сложились в одну большую, дверь из которой распахнулась и в ней показался чей-то массивный силуэт.
- Я мог бы выследить её и привести сюда силой. - в очевидно мужском голосе ощущались змеиные нотки. - Но уж пускай делает, что хочет, не хочу тратить время.
- Верно. - ещё один доселе молчавший решил заявить о себе. Он сидел в углу одной из роскошных комнат, наклонённых полом вниз, восседая на троне. По его макияжу затруднительно было с первого взгляда признать в нём мужчину. - Среди нас и так хватает идиотов. Чем их меньше, тем лучше.
Ремарка про "идиотов" сразу напрягла несколько присутствующих, бросивших косые взгляда на надменного разрисованного царька. Благо, им хватало здравомыслия не начинать драку.
- Раз уж "все" в сборе. - резко закрыл тему Священник, перейдя к основной сути сегодняшней встречи. - Спешу вас поздравить, друзья. Финальная стадия ритуала скоро наступит.
Ещё один звон струн и у Распутина под рукой уже был накрытый стол с наполненными вином бокалами. Взяв один такой, он собирался сделать тотс, как вдруг двери одной из комнат, ведущих, судя по всему, в школьный спортзал, распахнулись и в них показалась крупных размеров женщина с неестественно тёмной серо-фиолетовой кожей и рогами. Вид у неё был запыхавшийся, а в зубах торчала длинная прядь чёрных волос.
- О, госпожа Ибуки решила почтить нас своим визитом! - человек в макияже вновь решил подействовать кому-нибудь на нервы, однако за него вновь продолжил Распутин: - Мы уж думали, вы не появитесь.
- Я была занята. - небрежно отмахнулась Ибуки, проигнорировав выпад в свой адрес. Она лишь сплюнула прядь себе в руку. - Зато у меня неплохой трофей с собой. Вам, ребята, будет интересно, уж поверьте...
Отредактировано Hentaimesh (2025-08-02 23:16:18)
